Уход из черного небытия

18 мая у нас всегда большой праздник — икона «Неупиваемая Чаша» плывет над городом, являя свою защиту всем обращающимся к Ней людям. Мы знаем, что кроме страдающих недугом пьянства, исцеляются по молитвам к Божией Матери и наркоманы. Всех нас с момента крещения хранит Богородица, святые ангелы, наши небесные заступники. Стоит ли менять их на «черных покровителей», ведь цена этого обмена — наша бессмертная душа?

— Какие Церковь может предложить методы противодействия наркомании?

— Как-то я поехал с этим вопросом к одному замечательному священнику в Санкт-Петербург. Этот удивительный человек оставил приход, квартиру в Питере и уехал в глухой лес, где создал общину наркоманов, следуя основному принципу лечения наркомании — изолировать их от привычной среды. Шаг очень серьезный, если учесть, что он семейный человек, не монах. Одно дело, когда ты только свою судьбу решаешь, и другое — когда семья. Так вот, я спросил у него: «Какие у вас методы борьбы с наркоманией?». А он улыбнулся, развел руками и ответил: «Ну какие методы… Любить их, молиться с ними, работать с ними, жить с ними. Вот и все».

Так что нет какой-то особой церковной технологии кодирования, промывки мозгов. Православная Церковь вообще боязливо относится к душе человека и не вторгается в нее со всякими гипнотическим методами.

Одно нужно: вера. Чтобы человек оторвался от наркотиков, ему нужна сверхмотивация. Именно поэтому светские методики реабилитации недостаточно эффективны. Мотивы, которые они предлагают, слишком слабы. Вылечиться — чтобы жить. А жить зачем и как? — Чтобы каждое утро на работу ездить, а по вечерам с семьей собачиться? Снова окунуться в мир «попсы»? Но это слишком недостаточный стимул, чтобы покинуть пределы той феерической матрицы, в которой живет наркоман.

У Церкви же есть свой мотив, который очень убедителен для многих людей. Оказывается, «напиться до чертиков» — это больше, чем идиома. Тысячи наркоманов напиваются и накалываются до «видиков», в которых все чаще начинают видеть чертиков. Я помню, музыкант Александр Барыкин мне рассказывал, что сам прошел через это: — популярность, головокружение от успеха, наркотики, модная йога. А однажды просто понял, что нирвана — это реальность черного небытия. И бросился к Православию в поисках защиты.

Однажды в Подмосковье подошел ко мне мальчишка лет пятнадцати и поразил меня своим вопросом: «Скажите, отец Андрей, Господь сможет меня спасти, если я умру как самоубийца? Нет, я не буду себя как-то специально убивать, я ведь себя уже убил наркотиками. Мне недолго осталось. И я каюсь. Может ли Господь меня помиловать?».

Многие люди сначала видят черную подоснову духовного мира — то, с чем боролся Христос. И после этого понимают: надо победить не для того, чтобы затем «добиться успехов в труде и личной жизни». А потому, что смерть под наркотиком — это путь к такому ужасу, о котором ничего не знают люди неверующие и трезвые. В пятом томе «Гарри Поттера» Дамблдор говорит, что худшее из всех заблуждений Темного Лорда — это мнение, будто нет ничего хуже смерти. И именно это неверие Дамблдор считает самым слабым местом своего врага…

Если же человек понимает, что навсегда разрушить тело можно, а душу — нельзя, что в полуразрушенном состоянии душа будет влачиться из вечности в вечность,- вот тогда у него и возникает та самая сверхмотивация в борьбе за душу.

— Так что, выход все-таки возможен?

— Выход возможен. Но я очень боюсь выступать в качестве рекламного агента и говорить: «Приходите к нам, фирма гарантирует излечение». Какие могут быть гарантии, когда речь идет о человеке, в которого уже вцепились бесы? Кстати, тот же питерский священник мне сказал: «Обычно человек несколько месяцев живет в общине. Потом уходит в мир. Я предупреждаю, что этого мало, что можно сорваться. Так и происходит. Но я этому радуюсь — потому, что когда он опять к нам вернется, у него уже не будет излишней самоуверенности. В нем появится нормальное чувство христианского смирения, а значит, он будет ждать, и звать Божью помощь. И тогда лечение продолжится».

Диакон Андрей Кураев